Грише Гурвичу
Пишу тебе - оттудова видней,
Куда пишу, но край, видать, неблизкий...
Пишу по окончанье наших дней -
И в продолженье нашей переписки.
С какого места рассказать сюжет?
Отмоленный молитвой иудейской,
Где ты теперь? Родных широт привет
Доходит ли до местности летейской?
Тут жизнь - ключом, тут новых звезд парад.
Всё описать - закончится бумага.
В Кремле гарант, у Думы транспарант –
Киркорова. Тут, Гриш, теперь «Чикаго»...
Но в общем, всё в Отечестве твоем
По-прежнему: товар берут в рассрочку,
В постель идут вдвоем, в запой втроем –
И только умирают в одиночку.
Нет Горина (он рядышком с тобой,
Наверное - привет ему от местных).
Вы не войдете в лист переписной,
Но вы узрите ангелов небесных.
Ты отпиши, как выглядят они?
Тебе должны бы выделить толковых.
Они, наверно, музыке сродни –
И хороши, как Бегма с Иншаковым.
А здесь... Кто был с тобою столько лет -
Иной в попсе, а многие далече.
Ты извини - театра больше нет.
Не спрашивай. Подробности при встрече.
Сик транзит, как латынью говорят...
Проходит слава мира, как ни грустно.
Но то грустней, что был ты нам, как брат –
И это свято место нынче пусто.
Когда тебя позвали умирать,
Ты вправе был рассчитывать на милость,
Но не было дано переиграть -
И даже попрощаться не случилось...
Кишками ненавидевший барак,
Железней танка и нежнее бабы,
Как ты влезал в свой безразмерный фрак,
Как преодолевал свои масштабы!
Душа была еще мощней, чем плоть.
Меня не убедил проклятый камень –
И если в вышних вправду есть Господь,
То он сегодня выпьет вместе с нами.
Виктор Шендерович
24 октября 2002 года. назад |
